Большие Коты – маленький поселок на большом Байкале

Откуда появилось название Большие Коты — никто точно сказать не может. Одна из версий говорит о том, что название поселка происходит от «кацы» (ловушка для рыбы, зашедшей на нерест в реку), «котцы» (плетневый перебор через речку для удержания и ловли зашедшей туда рыбы, особенно омуля). Другая — что от слова «коты» - обувь, кандалы, которые носили каторжане на приисках.

Коты (Большие и Малые) — речка и населенный пункт, расположенный в небольшой пади севернее Листвянки, сравнительно недалеко от Иркутска. Хроника поселка ведется с середины XIX в. В 1854 г. в казенной палате Иркутска зарегистри­ровано прошение Бобривникова об аренде пустопорожней земли. Свой капитал Бобривников объединил с Сибиряковым, и на берегу Байкала был построен стекольный завод, где работало 20 человек.

В начале XX в. в этой местности обнаружено золото; был организован при­иск, где работали каторжане и вольнонаемные. Затем в советское время на золото прибывают квалифицированные специалисты — посланники партии, а также спецпе­реселенцы.

На золотоносных россыпях и возник поселок. В конце 20-х гг. разработка и добыча золота велась в падях Нижняя, Сенная, на мысе Соболь и в поселке Большие Коты.

Население поселка пополнялось тогда за счет приезжих с восточной стороны Байкала. Труд старателей был очень тяжелым: со дна Байкала поднимали золото­носный галечник, летом с барж, зимой — прорубая лед. Вместо трудовой книжки работникам прииска выдавался билет ударника, а вместо денег — боны, на которые в местном магазине можно было купить то, что предлагали.

В 1947 г. в Больших Котах появились спецпереселенцы — семьи, высылавши­еся из Прибалтики. Они жили в бараках, которые сами и построили, по 9-10 семей, отгораживаясь друг от друга занавесками. Работали спецпереселенцы на прииске. Уехать на родину им позволили в середине пятидесятых.

Самое большое количество людей проживало в поселке в 60-е гг. Держали хо­зяйство, кормились лесным урожаем. Тогда построены начальная школа, детский сад, клуб, магазин, пекарня, баня, фельдшерско-акушерский пункт. В клубе была органи­зована художественная самодеятельность, люди его активно посещали. Каждый день, кроме понедельника, показывали кино. В шестидесятые добыча золота на прииске мало-помалу уменьшается, и в 1968 г. прииск закрывают.

После закрытия прииска большинство оставшихся местных переходит рабо­тать на биостанцию.

Биологическая станция в пади Большие Коты была открыта еще в 1918 г. по решению Байкальской комиссии Академии наук. Сама местность за мно­гие тысячелетия топогенных изменений почти не претерпела, поэтому здесь, на исследовательской базе Иркутского университета, биологи, гидрографы, метеорологи, химики изучают Байкал. Поселок расположен так, что большую часть года он малонаселен. Это, а также отсутствие производственной деятель­ности уберегло местность от значи­тельного антропогенного воздействия, что привлекает сюда ученых. Кроме того, относительная близость к Иркутску позволяет преподавателям госуниверситета ежегодно проводить летнюю практику студентов по ботанике, зоологии и пополнять многолетнюю базу данных по исследованиям микробиологии, фауны и флоры озера Байкал и побережья.

В 90-е гг. жизнь местных начинает замирать: в деревне закрыты магазин, фель­дшерский пункт, начальная школа, баня. Под угрозой закрытия местная библиотека, разваливается клуб.

Люди постепенно уезжают: многие лишились работы, подросли дети, которым нужно было продолжать учебу. Оставшиеся занимаются рыбной ловлей, держат скот, ухаживают за своими огородами. Кому позволяют деньги — те строятся, улучшают усадьбы. Многие выживают благодаря взаимопомощи в семье.

Биологи, которые работают или работали на биостанции, их знакомые и родс­твенники начинают строиться, постепенно превращая поселок в дачный с преобладанием научной интеллигенции. Появляется новая категория населения — дачники. Постоянное население — те, кто остается зимовать в поселке. Сейчас это около пяти­десяти человек.

Дороги в поселок нет. Попасть в эти места можно пешком по линии ЛЭП от Листвянки или туристической тропой по берегу Байкала. Еще есть водный путь: все лето и сентябрь ходит «Ракета», а в остальные месяцы, когда Байкал не скован льдом, местным помогает катер «Кожов» с биостанции. Зимой, когда надежно встает лед, можно ходить пеш­ком или передвигаться на машинах и снегоходах.

Летом поселок оживает. При­езжает много туристов со всего мира, студенты проходят практику. Моло­дежь на площадке рядом с клубом иг­рает в волейбол, проводит дискотеки. Местные зарабатывают, сдавая в арен­ду комнаты, продавая туристам овощи, молоко, рыбу. А в последние годы даже специально строят или переделывают свои дома для приема туристов.

В былые времена индустриаль­ный, затем — научный, поселок Большие Коты превращается в дачный и туристи­ческий.

Сейчас в числе жителей Больших Котов кроме старожилов и дачников, еще и новые русские. Обосновавшийся в поселке предприниматель построил, отгородив часть берега, базу отдыха и баню. Соорудили в стилистике «новой архитектуры» свои дома руководители иркутской строительной фирмы. Фирма Лензолото построила в Малых Котах базу отдыха. Все они держатся обособленно, в поселке именуются олигархами и в решении местных проблем не участвуют. А проблем в поселке очень много.

Берег засорен благодаря массовому туризму. Местная власть, национальный парк и биостанция не смогли решить вопрос, кому вывозить мусор с пристани. И в местных падях, которые национальный парк сдает в аренду туристам, мусор арендато­рами практически не убирается. Многие строят бани на берегу реки Котинки.

Происходит подмыв берега в Жилище — той части поселка, где расположены станция Лимнологического института и биостанция университета.

В поселке лет тридцать был общий огород, теперь участки этого огорода про­даются. И в целом в последние годы проходило не всегда понятное распределение и закрепление земель. Многие участки до сих пор не оформлены юридически, и местные жители боятся, что их права никто не сможет защитить.

Люди понимают, что перемены неизбежны, но уже никто из местных не жела­ет, чтобы была построена дорога, — планы по развитию туриндустрии пугают своим размахом.

Тем, кто прожил здесь жизнь, хочется спокойной старости на этих «непривет­ливых берегах». Как говорят они сами, им всего-то и нужно, чтобы хватало пенсии на еду, лекарства и дрова.