Что такое акростихи?

Словосочетание «визуальная поэзия» уже само по себе звучит странно, ибо поэзия — искусство прежде всего фонетическое (звуковое). Однако с тех пор, как стихи стали записываться, звук поневоле стал восприниматься вместе с буквой, а если вспомнить иероглифическую письменность, то и с образом. Посмотрите, с какой тщательностью и удовольствием средневековые монахи разрисовывали буквы, да и искусство каллиграфии, несомненно, в чем-то сродни живописи.

Неудивительно, что с течением времени появились стихотворения, рассчитанные исключительно на зрительное восприятие. В первую очередь это касается расположения букв. Особую популярность приобрели АКРОСТИХИ (в пер. с греч. «краестрочие»). Так называли стихотворения, первые буквы строк которых складывались в слово или фразу. Первые акростихи мы находим у поэта Эпихарма (V в. до н. э. ) из городка Сиракузы (родины Архимеда). Значка копирайта тогда еще не было, и Эпихарм фиксировал авторство своих стихов, просто зашифровывая в них свое имя. Так же поступал и древнеримский поэт Энний, акростихи которого складывались в фразу «Q. Ennius fecit» (сочинил К. Энний). Довольно трудоемкий способ сохранения авторского права, надо сказать! Впрочем, авторское тщеславие не миновало даже смиренных монахов: так, акростихи со своим именем писал Герман — сторонник патриарха Никона.

Часто акростихи служили шифром. Ранние и еще гонимые христиане сделали своим тайным знаком рыбу. Ведь слово «ICQUS» (рыба) скрывало в себе первые буквы фразы «Иисус Христос, Сын Божий, Спаситель». Цицерон утверждал, что в виде акростихов шифровала свои предсказания пророчица Сибилла. И уже в подпольные времена русских революционеров акростихи использовались в агитках против властей, ведь не пришьешь же статью за особый порядок чтения текста! Так, в январе 1917 года писатель А. Амфитеатров спрятал в первых буквах газетного фельетона фразу:

«РЕШИТЕЛНОНИОЧЕМПИСАТНЕЛЗЯПРЕДВАРИТЕЛНАЯЦЕНЗУРАБЕЗОБРАЗНИЧАЭТЧУДОВИЩНО».

А в одной из английских газет ее редактор напечатал поэму, не заметив, что в ней содержался акростих весьма неприятного для него содержания. Составляли в форме акростихов и загадки, где отгадка заключалась в первых буквах строк:

Родясь от пламени, на небо возвышаюсь; Оттуда на землю водою возвращаюсь! С земли меня влечет планет всех князь к звездам; А без меня тоска смертельная цветам. (Г. Державин)

Признаться, смысла в подобных загадках, кроме опять-таки развлечения для самого поэта, я не вижу. Собственно, подобные развлечения — сочинение акростиха на заданное слово — были очень популярны в салонной поэзии.

Более уместны акростихи-посвящения, в которых зашифровывается имя адресата. Так, в 1694 г. поэт-виршевик Карион Истомин напечатал в своем «Букваре» акростих, посвященный царевичу Алексею. Восторженные акростихи посвящали друг другу В. Брюсов и И. Северянин. Особую популярность эта форма приобрела в XIX в., когда был расцвет так называемой альбомной поэзии. До сих пор, думаю, любой девушке будет приятно получить в подарок посвящение от возлюбленного, составленное столь оригинальным способом. Вот, к примеру, стихотворение Н. Гумилева к Анне Ахматовой:

Ангел лёг у края небосклона, Наклоняясь, удивлялся безднам. Новый мир был тёмным и беззвёздным. Ад молчал. Не слышалось ни стона. Алой крови робкое биенье, Хрупких рук испуг и содроганье, Миру снов досталось в обладанье Ангела святое отраженье. Тесно в мире! Пусть живёт, мечтая О любви, о грусти и о тени, В сумраке предвечном открывая Азбуку своих же откровений.

В форме акростиха написано и стихотворение, завершающее «Алису в Зазеркалье». Первые буквы строк складываются в имя «Алиса Плэзнс Лидделл». Так звали девочку, вдохновившую Л. Кэрролла на написание сказки.

Ах, какой был яркий день! Лодка, солнце, блеск и тень, И везде цвела сирень.

Сестры слушают рассказ, А река уносит нас. Плеск волны, сиянье глаз.

Летний день, увы, далек. Эхо смолкло. Свет поблек. Зимний ветер так жесток.

Но из глубины времен Светлый возникает сон, Легкий выплывает челн.

И опять я сердцем с ней — Девочкой ушедших дней, Давней радостью моей.

Если мир подлунный сам Лишь во сне явился нам. Люди, как не верить снам?

Прикладная польза от акростихов может быть и в рекламном бизнесе — там, где текст зачастую рассчитан именно на зрительное восприятие. Еще в 1922 г. в декабрьском номере «Правды» был напечатан стих, начальные буквы которого образовывали призыв: «Подпишитесь на „Правду“!».

Вариациями акростиха являются МЕЗОСТИХ и ТЕЛЕСТИХ, в которых слова образуются соответственно из средних и последних букв. Вот пример телестиха авторства современного поэта Ивана Чудасова (последние буквы строчек образуют слово КОЛОКОЛ):

Произнося чудесный чистый звуК, Вишу на колокольне. ВысокО! Неоднократно сам звенеть хотеЛ, Разлиться песней сердца далекО, Но мой язык во власти чьих-то руК. Вздохнул бы я свободно и легкО, Когда бы сам, не по заказу, пеЛ.

Часто мезостихом называют и такое стихотворение, в середине которого слова подобраны так, что можно прочитать спрятанное слово или выражение (обычно они графически выделяются). Так, вышеупомянутый Карион Истомин, по традиции, спрятал в мезостихе свое имя и сан:

Иисус господь Ему Рабов Оных, возмет ей МОлбы НАук всех свободныХ Иже, Сия зде ТОщие навыкают. МИлости любве всех благ Научают.

Еще одна разновидность акростиха — АЛФАВИТНЫЙ СТИХ или АБЕЦЕДАРИЙ, где начальные буквы строк расположены в алфавитном порядке. Самым известным произведением в этом жанре, безусловно, является древнерусская «Азбучная молитва» X в., авторство которой приписывают Константину Переяславскому:

Азъ словом симь молюся Богу Боже вьсея твари и зиждителю Видимыимъ и невидимыимъ! Господа духа посъли живущаго Да въдъхнетъ въ сьрдце ми слово Еже будетъ на успехъ вьсемъ… и т. д.

В общем, и для души полезно, и алфавит изучаешь. Поэтому эта форма оказывается весьма удачной для образовательных целей. Впрочем, В. Маяковский не менее успешно использовал абецедарий и для политической сатиры. Вот отрывки из его «Советской азбуки»:

…Земля собой шарообразная. За Милюкова сволочь разная

Интеллигент не любит риска И красен в меру, как редиска.

Корове трудно бегать быстро. Керенский был премьер-министром…

Ю. Анненков приводит в «Дневниках моих встреч» шуточную пьесу 15-летнего Саши Пушкина, где герои разговаривают на французском языке. Вся соль заключена в том, что их разговор представлен… исключительно латинскими буквами, расположенными в алфавитном порядке. Конечно, эффект связной речи получится только если буквы звучат в алфавитном произношении — «А», «БЭ», «СИ» и т. п., как это показано в расшифровке в квадратных скобках:

Eno (a Pecu): AB, CD! [Abbe, cedez!] Pecu (meditatif): E… F… [E… ef…] Eno (coupant net): GH! [Jai hache!] Ijekaelle (se jetant au cou d’Eno): IJKLMNO! [Ijekaelle aime Eno] Eno (triomphant): PQRST! [Pecu est reste!]

Перевод: Эно (Пекю): Аббат, уступите! Пекю (задумчиво): Э… эф… Эно (резко): У меня секира! Икаэль (бросаясь на шею Эно): Икаэль любит Эно! Эно (торжествующе): Пекю остался с носом!

Вот уж действительно, Пушкин — наше всё.

Высокой поэзией акростихи так и не стали. Зато их практическое применение имеет широкие перспективы, особенно в сфере посвящений, поздравлений и рекламы.